Крымскотатарская диаспора в Турции

(взгляд сблизи)

  По официальным данным, на данный момент в Крыму проживает около 247 тысяч человек крымскотатарской национальности. с тем, что это число очень мало для народа с многовековой историей и культурой и, тем более, численность которого в прошлом превосходила нынешние цифры в несколько раз, я думаю, согласятся все. В этой статье мне хотелось бы вовсе не искать виновных в нашем сегодняшнем положении, а ответить на вопрос: ‘Действительно ли мы так малочисленны?’ ‘Нет, конечно же нет,’ - скажете вы и будете правы. Я думаю, каждый из нас знает и о трёх иммиграционных волнах, обескровивших наш народ, и о многочисленной крымскотатарской диаспоре, рассеявшейся по всему миру - в Узбекистане, Турции, Румынии, Болгарии, Казахстане, Германии и даже в США. Эта диаспора действительно многочисленна: только в Турции по некоторым данным проживает около 4-4,5 миллионов выходцев из Крыма - крымских татар. Существует, конечно же, и вопрос: ‘А считают ли себя эти 4,5 миллиона человек крымскими татарами?’ Именно к этому вопросу мне хотелось бы обратиться в этой статье; и именно о крымскотатарской диаспоре в Турции, потому что обучаясь в этот стране, именно их я хорошо узнал. Но прежде определим для себя, что же такое диаспора и по каким критериям её нужно идентифицировать.

В различных отечественных и зарубежных энциклопедиях под термином ‘диаспора’ подразумевается процесс рассеяния по разным странам еврейского народа, изгнанного из Палестины. Но, как отмечают некоторые энциклопедические издания, впоследствии этот термин стал употребляться шире для обозначения национальных и религиозных групп, живущих вне исторической родины, в других государствах. Интересна формулировка Г. Шеффера: ‘Диаспоры образовались путём насильственной или добровольной миграции этнических групп за пределы своей исторической родины. Они живут в принимающих их странах на положении меньшинства, сохраняют свою этническую или этнорелигиозную идентичность и общинную солидарность.’ Примерно такую же формулировку даёт и профессор Университета Колорадо, антрополог Вильям Сафран (1991): ‘Диаспора - это этнически сознательная община, изгнанная со своей этнической родины по какой-то трагической причине и сумевшая сохранить верность родине и своим соотечественникам, которые также были изгнаны или продолжают жить на прежнем месте. Верность по отношению к родине может быть жива или сохранена в общей памяти. Диаспора мечтает о процветании своей родины и живёт мыслями о возвращении.’ (Источник: статья Э. Сейдаметова ‘Формирование крымскотатарской диаспоры’ в газете ‘Голос Крыма’ от ...). Как мы видим, на первом месте стоит критерий национального самосознания - диаспора прежде всего должна знать и помнить народ, к которому принадлежит, его историю культуру и традиции. А также хранить верность исторической родине и, несомненно, поддерживать с соотечественниками самые тесные связи. Так насколько же те 4,5 миллиона крымских татар, проживающих в Турции, подходят под это определение?

Хочу передать вам моё мнение о диаспоре на реальных примерах, мною увиденных или услышанных. Так, к примеру, на одном со мной курсе в университете учится крымский татарин, родившийся в г. Эскишехире, Мелих Озакай. Я много с ним говорил о его семье, о Крыме и крымскотатарском народе, истории и культуре. И вывод, надо сказать, отнюдь не оптимистический: не зная практически ничего об истории и культуре, он знает всего два слова из крымскотатарского языка (‘ару’ и ‘акай’), родиной своей считает Турцию и только с ней связывает все свои планы. Следовательно, ну никак не подходит под определение диаспоры, данное учёными. Так же, как и на данный момент не подходит под это определение и Измирский Дернек (полная интерпретация турецкого названия: ‘Измирский крымскотатарский клуб культуры и взаимопомощи’). Один тот факт, что на мой вопрос: ‘А знаете ли вы что-нибудь о Крыме?’, избранный на общем собрании в соответствии с демократическими принципами председатель ответил: ‘Не знаю и знать не хочу’, уже говорит о многом. Также сюда можно добавить и малочисленность членов (рядом с населением Измира (3 миллиона человек) цифра 75 выглядит просто смешно и жалко), их незаинтересованность и игнорирование интересов Дернека, а также непосещаемость собраний. В абсолютный шок вводила пару раз услышанная фраза: ‘Они там обустроились и живут припеваючи; хоть бы помогли нам, в Турции прозябающим’. Если же взглянуть на другие города, то мы увидим, что Анкарский, Стамбульский, Бурсинский Дернеки намного активнее Измирского. Но интересно то, что основной сферой их действий является организация ‘чебурек-гюнлери’ (ну или, к примеру, ‘манты-гюнлери’ - дни, когда члены Дернека собираются и совместно готовят какое-нибудь национальное блюдо), пикников, экскурсий; организация танцевальных групп, хоров, гастролей крымских ансамблей и театров по Турции. И волей-неволей возникает ощущение, что для диаспоры Крым ограничивается только культурой. В такие моменты хочется напомнить, что Крым - это полуостров в Чёрном Море, коренным народом которого являются крымские татары, с которыми диаспора прочно связана кровными узами.

Следует признать, что доселе описанная картина глубоко отрицательна. Так ли всё плохо? ‘Не так’, - говорили мне друзья, когда мы обсуждали эту тему, - ‘не забудь и об Ахмете Кырымлы, Джеляле Ичтене, Аднане Сюене, Зеррин Куртулуш, в меру сил помогающих Крыму, а также поддерживающих студентов-крымских татар, обучающихся в Турции. Не забудь и о всех полезных Крыму делах Анкарского, Стамбульского, Бурсинского Дернеков.’ Я знаю и не забываю о них. Из вышеперечисленных имён ни с кем, кроме Зеррин Куртулуш, общаться не приходилось, но я лично знаком с Тимуром Берком, председателем молодёжного отдела Стамбульского Дернека, много общался с Озгюром Караханом, активистом-инициативником также из Стамбульского Дернека. Я знаю, чем они живут, что думают, ради каких целей действуют, жертвуя свободным временем, иногда даже в ущерб учебному или рабочему. Знаю положительных людей, вполне подходящих под определение диаспоры, и в Измире, не могущих однако переломить заведённые большинством тенденции и привычки. Но сколько их, таких, среди 4,5 миллионов человек? В качестве примера, способного осветить этот вопрос, хочу рассказать один случай. В тот день мы с Тимуром Берком прогуливались по Шехримини (название района в Стамбуле). Увидев в одном из киосков девушку с ногайской внешностью (узкие глаза, широкое лицо), Тимур подошёл к ней и напрямую спросил: ‘Вы – татарка?’. ‘Да’, - ответила девушка, удивлённо посматривая на незнакомого молодого человека и, должно быть, задумавшись о его намерениях. ‘А откуда вы родом?’ – продолжил спрашивать Тимур, на что получил ответ, повергший меня в задумчивость: ‘Из Румынии’. Поговорив с ней ещё минут 10, выяснив, что слова ‘Крым’ она даже не знает, а также рассказав ей о Дернеке и пообещав занести журнал, выпускаемый Дернеком, Тимур вернулся ко мне и мы двинулись дальше. На мой взгляд, этот случай довольно-таки реалистично отражает общее положение крымскотатарской диаспоры в Турции. Большинство из 4,5 миллионов человек подверглось полной ассимиляции со стороны турецкого народа, чему способствовали схожесть культур и языков, а также общая религия. В результате они помнят только то, что этнически они ‘татары’, в некоторых случаях помнят и название их исторической Родины – Крым (как в случае с моим однокурсником), а из крымскотатарского языка помнят лишь два слова – ‘акай’ и ‘ару’. Естественно, что под научное определение диаспоры они не подходят. Для полной картины, взглянем и на количество тех, кто всё же подходят под это определение. Я не знаю официальных цифр, но думаю, что количество членов, зарегистрированных в Дернеках по всей Турции, не больше 2000 человек. Активных, инициативных людей и того меньше - человек 50-60. Вот и получается, что диаспора в настоящем смысле этого слова, так малочисленна. Но эти люди действительно живут мыслями о процветании Крыма и возвращении на Родину, хотя вопрос ‘когда?’ невольно порождает в сознании множество сомнений.

А Крым, между тем, продолжает ждать многого от диаспоры. И действительно: у кого, как не у них, проживающих в экономически и социально более развитой стране и знающих, как работают капиталистические ‘механизмы’, есть все возможности для того, чтобы экономически, социально и культурно поднять и помочь своему народу, ещё недавно вернувшемуся из депортации и не залечившему всех ран? К сожалению, на данный момент диаспора не в состоянии в полной мере ответить на эти ожидания. Но проблему я вижу в другом. От Озгюра Карахана я много слышал о том, что сделали Дернеки для Крыма. А также и такое: ‘Все хотят, чтобы мы просто давали деньги и не вмешивались ни во что остальное... Все, даже в Турции, думают, что Дернеки богаты, и поэтому только требуют... А кто знает, как тяжело было нам, нескольким преданным людям, делать то, что мы сделали?.. Кто вне Дернеков хоть как-то попытался помочь нам в нашем деле?..’, - с горечью говорил он. Я понимаю его и согласен во многом. Но, как всегда, есть и обратная сторона медали. В Крыму я не раз слышал о диаспоре (не буду приводить источники) такое мнение: ‘Они не знают положения здесь в Крыму и лезут со своими поучениями’. Нельзя не признать правоты и этих слов, однако это в полной мере показывает всю пропасть непонимания, которая сложилась из-за долгого нахождения вдали друг от друга и отсутствия тесных связей и до сих пор не устранена.

Вышенаписанный параграф был написан для того, чтобы привести вас к выводу, к которому я пришёл уже давно. На данный момент Крым и диаспора - действительно два отдельных мира, каждый со своими проблемами, жизнью, особенностями, целями, радостями и т. д. Где-то надо получить землю на ЮБК, посторить и поддержать национальные школы, экономически подняться; А где-то - приобрести для Дернека новое здание и переехать в него, найти для Дернека новых членов, выпустить журнал. Но если мы хотим добра для Крыма, как нашей общей Родины, это не может и не должно так дальше продолжаться. В принципе, важно даже не то, где и как ты живёшь. Намного важнее быть одним народом, единым и целым, с одиналовыми проблемами, особенностями и образом жизни. На вопрос, кто же займётся устранением этот огромной пропасти непонимания, объяснит друг о друге и станет своеобразным мостом между Крымом и диаспорой, долго искать ответа не надо. Одной из целей, по которым в Турцию на обучение была послана крымскотатарская молодёжь, была именно эта. И я знаю себя и многих моих друзей и единомышленников - мы готовы взяться за это. И дело стоит только за пониманием со стороны диаспоры, их готовностью пойти навстречу и работать вместе на благо общей Родины.

Сервер Садыков, 2004